Добрый день всем!
Утром приезжаю с работы (более 20 часов без отдыха в вонючем цехе), дочь начинает подлизываться. Пап, скоро Рождество Христово, а ты сделал что-нибудь для обездоленных?
Ладно, говорю, не юли. Что надо?
А надо развезти по 8 адресам пакеты бедным от католической церкви. Старенький микроавтобусик "Barkas" ( made in DDR, Carrie наверняка помнит) с трагически-жалостливыми надписями и изображениями Христа и ангелочков. Поп - хитрая рожа - О, сын мой Dudu! (лет на десять моложе меня служитель культа) Вы так добры, Вот вам список адресов. Развезите. Бог Вам отплатит!
Сразу замечу, что это не имеет никакого отношения к социальным службам города. Просто если прихожане видят где-то очень бедных людей, анонимно говорят это священнику, а тот записывает адреса, закупает всякую жратву (макароны, консервы, рождественские конфетки и т.п.), рассовывает по большим полиэтиленовым мешкам и заботится о доставке. Помогают всякие сердобольные, склонные к благотворительности прихожане. В данном случае дочь моя и ее одноклассники по гимназии.
Ну первые семь адресов обьехали без приключений. И вправду бедные старушки, одинокие мамаши, цыгане(здешние негры). А вот на восьмом (семья беженцев из Боснии) и попали. Довольно хорошая социальная квартирка, черномазенькие детишки. Ну втащил мешок на этаж, мол, это вам от католической церкви. Уже спускаемся вниз, как вдруг визг ужасный. Догоняет меня глава семейства - упитанный чурка со сталинскими усами - и бросает в нас банки с консервами. Орет на каком-то славянском языке. Постепенно врубаюсь - консервы из свинины. А они это не кушают. Стой, говорю, дружище! Не надо - не бери, отдай кому-нибудь. Аж посинел душок, пуще прежнего орет что-то про Страсбург. Ну тут я уже немножко вскипел. Дочка на локте виснет - па, не бей его, поехали отсюда.
Много дряни видел на своем веку, уже не реагирую, а тут сорвался - разозлился. В "авто" закурил, успокоился. Завожу мотор, а чмо выскакивает из подьезда, орет: Сигареты давай! Уже спокойно опустил стекло, совсем не по-европейски посмотрел в черные глаза и по-русски говорю: Пошел на ...! Гавно черномазое!
И еще добавил в грубой форме об оральной связи с его мамой. Надеелся, что как и положенно у чурок набросится на меня, а я уже совсем законно отобью ему внутренности. Но нет. Как ветром сдуло, убежал.
Когда попу автобусик отдавал, заметил, чтоб больше на меня не рассчитывал.
Сейчас вот отдыхаю, поспать надо бы.